Лучше всего в России жить в провинции у моря - на Дальнем Востоке. Показатели уровня жизни (реальные доходы населения) там раньше, чем где-либо в стране, выйдут в плюс, а зарплаты и без того гораздо выше, чем в среднем по России (48 тысяч против 38). Правда, и уровень цен там один из самых высоких.
За исключением Сахалина, регионы Дальнего Востока демонстрируют устойчивый рост, деньги туда уже "зашли", и это результат экономической политики государства, в том числе режима территорий опережающего развития. Реальные доходы населения в целом на Дальнем Востоке все еще падают, но в Приморье и Амурской области динамика уже положительная, в Хабаровском крае спад замедляется.
Это следует из подготовленного Росстатом отчета о социально-экономическом положении субъектов РФ за первые шесть месяцев 2017 года.
Из федеральных округов уже практически повсеместно растут реальные доходы людей пока лишь в Северо-Кавказском. Но этот позитив основан на высокой зависимости от социальных выплат и зарплат в бюджетной сфере, а на фоне довольно низкой средней заработной платы (23 тысячи) и самого высокого уровня безработицы в стране (свыше 10 процентов в большинстве регионов) эти достижения невелики. Примерно та же история с Крымом и Севастополем, разница лишь в том, что на их ключевые показатели еще влияют крупные стройки по федеральной целевой программе и эффект низкой базы, комментирует данные Росстата заместитель директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Александр Широв.
Наиболее сложная ситуация с реальными доходами населения складывается в Приволжском федеральном округе и на Урале, где негативный тренд выражен до сих пор. "Лидируют" по показателям снижения уровня жизни в ПФО Пермский край и Самарская область, а на Урале - Челябинская и Свердловская области, где за период экономического спада снижение реальных доходов населения превысило 15 процентов. Там же на фоне положительной в целом по стране динамики продолжается спад инвестиций, то есть происходит одновременное снижение и инвестиционной, и потребительской активности.
Вообще Урал, Сибирь и Поволжье столкнулись с жесткими ограничениями, здесь стагнация носит комплексный характер. Дело в том, что в 2014 - 2016 годах доходы населения сократились практически по всей стране, а вот промышленность отреагировала неоднозначно: хуже всего пришлось обрабатывающим производствам, ориентированным на конечный спрос. Они как раз сосредоточены в Поволжье, на Урале и отчасти в Сибири. Соответственно там население пострадало от кризиса больше всего. Среди позитивных сигналов текущего года следует отметить положительную динамику реальной заработной платы в этих регионах, что свидетельствует о постепенном переломе негативных тенденций в области доходов населения.
Совсем другое дело небольшие (с точки зрения размещенных производств) регионы, где всю экономическую динамику формируют два-три крупных предприятия. Как правило, в них спад промышленности и сопутствующие ему социальные проблемы требуют точечных решений. Пример Бурятия, где промышленное производство за первое полугодие упало на 27 процентов к аналогичному периоду прошлого года.
В ключевых для экономической динамики страны Москве и Санкт-Петербурге реальные доходы падают, но на фоне высоких средних зарплат (80 и 52 тысячи рублей соответственно) это, как и в других традиционных лидерах по уровню доходов (юг Тюменской области, например) не выглядит драмой для живущих там людей. Но не для экономики в целом - именно богатые регионы в основном формируют спрос на товары длительного пользования (бытовую технику, автомобили и т.д.), от которого зависит выход страны на приемлемые для нее темпы роста экономики (3 - 4 процента в год).
Ее восстановление в отличие от ситуации после предыдущего кризиса (2008 - 2009 годы) идет медленно - на "выходе" из прошлого кризиса в 2010 году рост составил 4,5 процента, тогда как за 2017 год ожидается 2. Кроме того динамика восстановления все еще остается неустойчивой.
Кризис конца 2000-х годов был быстро преодолен во многом за счет опережающей индексации пенсий и зарплат в бюджетной сфере, на которые население тогда ответило масштабным увеличением спроса. Сейчас такой механизм не сработал, напротив, доходы только начинают выбираться в положительную область, и на данный момент они более чем на 10 процентов меньше докризисного уровня.
Если инерция сохранится, полное восстановление реальных доходов произойдет лишь в 2020 - 2021 годах, прогнозирует Александр Широв, а это значит, что рост экономики в среднесрочной перспективе вряд ли выйдет за пределы двух процентов. Дело в том, что больше половины ВВП страны формируют именно домохозяйства, и если эта часть не увеличивается, экономика сколько-нибудь быстро расти не сможет. То есть для устойчивого роста нужно создать условия для того, чтобы население стало больше тратить.
Перспективы с восстановлением расходов населения противоречивы. С начала кризиса (2014 год) люди резко сократили покупки бытовой техники, автомобилей и других дорогих товаров длительного пользования. Рано или поздно должен был проявиться эффект отложенного спроса - потенциал накоплен изрядный, и, похоже, как раз наступает момент, когда шок от новых цен прошел и мы снова готовы делать большие покупки.
Однако поскольку цены росли, а доходы падали, возникает и другой эффект - отложенной бедности. Приобретение одного и того же автомобиля для средней семьи "тогда" и сейчас две большие разницы.
С другой стороны, банки снижают ставки по депозитам, делая сбережения все менее привлекательными. Это подталкивает людей с доходами выше средних к тому, чтобы не откладывать покупки на потом.
В этой ситуации проблем со спросом главным драйвером экономики должны стать инвестиции в основной капитал. За первое полугодие они неплохо выросли (на 4,5 процента), но это на фоне провала предыдущих лет. Пока, скорее, это инвестиции не в будущее (то, что экономисты называют расширенным воспроизводством), а в поддержание настоящего (простое воспроизводство). У более или менее успешных отраслей (например, химическая промышленность, металлургия, сельское хозяйство) деньги есть, но нет стимула их вкладывать в увеличение выпуска из-за того, что нет явных перспектив роста рынка: спрос догонит докризисный уровень лишь лет через пять, а тут еще санкции, зависимость экономики (хотя и сильно ослабленной) от цен на нефть, неясное будущее валютного курса...
На этом фоне мы видим очень активный, опережающий рост импорта в первую очередь промежуточной продукции и инвестиционных товаров (это обязательные "слагаемые" восстановления экономики), во вторую - потребительских товаров. Это прямой вычет из экономической динамики. Но одновременно и дополнительный сигнал оживления в производственном секторе.
Все это, как и грузооборот и другие опережающие индикаторы, говорит об одном: да, экономика вышла на новый цикл роста, но нет гарантий, что он устойчив. Фронтального улучшения ключевых показателей пока нет, неуверенный рост лишь устраняет явные провалы двух предыдущих лет, делает вывод Александр Широв.
