Н. КРИЧЕВСКИЙ: «Воскресная школа экономики», Никита Кричевский. Здравствуйте, господа. 8 мая мы с вами встречаемся, пусть и заочно, накануне, как мне представляется, самого главного нашего национального праздника – Дня Победы 9 мая.

Вот скажите, разве мы не знаем об ужасах сталинских репрессий, о трагических ошибках командования в самом начале Великой Отечественной, о тоталитарных способах построения военной мобилизационной экономики? Конечно, знаем. Мешает нам это праздновать День Победы? Конечно же, нет. Мы – великая нация, как, впрочем, и любая другая нация в мире. В истории любого народа есть моменты, которые хочется поскорее забыть. В США – это война Севера и Юга, в Англии – геноцид ирландцев, во Франции – террор Французской революции. Да что говорить, в жизни любой страны, любого государства, любого народа можно найти очень много тех страниц, о которых вспоминать этим людям не хочется, но мешает ли этим нациям это чувствовать себя едиными? Нет, не мешает. Почему же находятся те, особенно у нас в России, что отказывают нам, русскому народу в величии? Можно сказать, да, наверно давно это было, не вчера, не год назад, не 10 лет назад. Это было в 1945 году. А день Колумба в Испании? Это же было не 80 лет назад, это было более, чем полтысячи лет назад. День Независимости США помпезно отмечается 4 июля. Разве это не древняя история? День взятия Бастилии 14 июля. Неужели это было тоже вчера?

Вместо окончания предисловия вспоминается история из недавней не Великой Отечественной, но Второй мировой войны. В начале Второй мировой войны Гитлер разбомбил голландский город Роттердам, просто снёс его с лица земли. После этого предупредил Королеву и голландское руководство, если они не сдадутся и не подчинятся Третьему рейху, то же самое произойдёт с Амстердамом. Понятно, что голландцы, нидерландцы пожалели свою столицу, свой архитектурный памятник и быстренько сдались, тем самым сохранили в первозданном состоянии те здания, те постройки, которые были возведены их предками. Приблизительно то же самое Гитлер намеревался сделать с прототипом, может быть, с имперской копией Амстердама – с Ленинградом. Во что это превратилось вы знаете – 900 дней блокады. Мы не ушли, мы и не собирались уходить. Я думаю, что, мы остались бы там до последнего жителя, до последнего человека. Слава богу, что блокада продлилась всего лишь 900 дней, а может целых 900 дней. В данном случае это непринципиально. Русские никогда не были беженцами вследствие военных действий чужеземцев. Мы всегда бежали от своих, простите, дебилов, но это уже совсем другая история.  

Мы сегодня будем говорить и о наступающем празднике, и об отношении к нам иностранцев. В данном случае тех, кто занимается составлением рейтингов и аналитическими учётами. Ну и, конечно, о нас, о тех, кто всё-таки считает, что предстоящий завтра Парад – это слишком дорого, помпезно. Да и зачем бряцать оружием? О тех, кто последние годы, может быть, пару десятилетий сколотил себе огромное состояние, о тех, кто чувствует себя материально не очень хорошо, но 9 мая – это не тот праздник, когда люди меряются кошельками, 9 мая – это праздник, когда люди выходят на улицы. Завтра вся страна, также как перед этим весь мир, выйдут на акцию «Бессмертного полка». Я буду в их числе.

Ну, а пока о тех событиях, которые происходили в ту короткую неделю, которую мы с вами заканчиваем.

Я на протяжении многих программ интересовался у вас, с какой целью господа, которые составляют на Западе всякие экономические выкладки, размышляют и делают выводы о нас столь безапелляционно. Что им нужно? Ради чего они это делают? Приблизительно то же самое происходило на этой неделе, когда агентство Bloomberg на основании исследования Standard & Poor`s заявило о том, что развивающиеся страны от Персидского залива до России могут столкнуться с многими проблемами благодаря долгам своих госкомпаний. Эти страны могут «утопить» правительство, что приведёт к снижению кредитных рейтингов как госкомпаний, так и самих государств. Сама по себе идея не новая, больше того, об этом говорилось и 5 лет назад, и 10. В общем, ничего здесь такого сверхъестественного и экстраординарного нет, это совершенно нормальная, обычная практика. Она происходит в разное время и в разных государствах. Другой вопрос, почему это имеет отношение к нам и почему это перепечатывается у нас? Потому что у нас, как известно, рейтинги были снижены 2 года назад. И были снижены не потому, что цены на нефть упали, а по совсем другим причинам. Кстати говоря, наверно вы помните, что финансовый омбудсмен России – добродушный дедушка Павел Алексеевич Медведев – не так давно назвал мусорный рейтинг России от Moody’s справедливым. Вопрос: зачем это делается? «Многие правительства, – как пишут эти люди, – рискуют быть вовлечёнными в долговые ямы собственных государственных корпораций, что негативно отразится на бюджетах этих стран. Долги госкомпаний, которые кристаллизуются на правительства, пока не играли такой роли в присвоении суверенных рейтингов развивающихся стран. Но это не значит, что эти долги не имеют значения, наоборот, в конечном счёте они отражаются и в суверенных рейтингах». Всё бы ничего, если бы это был перевод, и вы бы об этом, скажем, впервые услышали от меня, но ситуация принципиально иная. Об этом было сообщено на самых разных новостных сайтах, начиная от «Газеты.ру» и заканчивая приснопамятным «РБК». Так вот ради чего это делается? Ради чего нас информируют, что Standard & Poor`s отмечает, что до 2020 года госкомпаниям развивающихся стран предстоит в общей сложности погасить около 180 миллиардов долга по облигациям. Ну, предстоит, ну до 2020 года. Ну и что? Это абсолютно нормальная практика. Смогут ли госкомпании это сделать? Вне всякого сомнения. Если не смогут, пойдут на реструктуризацию. Что ж здесь такого-то?

«Совокупный долг госкомпаний развивающихся стран до 2026 года оценивается агентством в 435 миллиардов, причём МВФ ранее уже предупреждал, что долги будут расти в связи с обвалом мировых цен на нефть». Здесь на память приходит не к ночи будет помянутая «Роснефть», у которой совокупный долг постоянно снижается, несмотря на то, что цены на нефть у нас уже 2 года находятся на непривычно для предыдущих лет низких уровнях. Ну, снижается и снижается. Нам же говорят о том, что МВФ ранее уже предупреждал, что долги будут только расти. По оценкам Standard & Poor`s на 5 госкомпаний, включая российский «Газпром» и венесуэльскую Petroleos de Venezuela, приходится четверть от общей задолженности госкомпаний, которая оценивается в 783 миллиарда долларов.

Ещё один момент, на который я хотел бы обратить ваше внимание. Он, кстати говоря, касается приблизительно того же самого, о чём мы только что говорили. «Правительству России (Bloomberg опять) не удаётся сбалансировать или не удастся сбалансировать бюджет страны раньше 2020 года. По мнению экспертов, это будет возможно только после 2025 года. Такие выводы аналитики сделали, ознакомившись с прогнозом Минэкономразвития, согласно которому цена нефти в 2017–2019 годах скорее всего будет выше 40 долларов за баррель.

Ну и напоследок, по данным агентства российские власти намерены достичь балансировки бюджета к 2019 году за счёт налогов и бюджетных мер. Вот всю дорогу говорится исключительно о доходной части. Вы обратили внимание? О расходной части нет ни слова. Нет ни слова о том, что возможно секвестировать бюджет, снизить нормативы расхода по самым разным статьям. В данном случае мы говорим не о социальных статьях бюджета, а о бюджете в целом и тем не менее.

Среди мер, которые могут помочь экономике России, аналитики называют смягчение антироссийских санкций как следствие улучшения отношений с Западом, а также существенные экономические реформы. Вот такие рекомендации: «смягчение антироссийских санкций». Смягчение – это здорово, но не мы же эти санкции вводили, не мы же их объявляли – первый момент. Второй момент: улучшение отношений с Западом. Это что такое? Мы должны пригласить их, как это было в начале 90-х: «Пожалуйста, развлекайтесь, делайте, что хотите?» Наконец, третье – «существенные экономические реформы» – вообще непонятно, что подразумевается под существенными экономическими реформами. Может, вы мне поможете?

Продолжаем говорить о том, какое отношение к нам сегодня превалирует на Западе, превалирует в так называемых развитых странах. Вот, например, Bloomberg, вот, например, Standard & Poor`s, вот, например, об улучшении отношений с Западом, правда, не говорится, с каким конкретно западом. Мне это тоже очень интересно. Я вообще не говорю о том, что нам необходимо проводить хоть какие-то, причём существенные экономические реформы. О чём это говорится, я не представляю себе. Может быть, ещё раз повторяю, вы мне в этом поможете.

В данной ситуации, когда нам настоятельно рекомендуют улучшить отношения с Западом, интересует несколько другой аспект: а у Запада нет других проблем, чтобы конфронтировать, поддерживать натянутые негативные отношения с нашей страной? Запад весь «в шоколаде»? У Запада всё хорошо? У Запада нет проблемы мигрантов, причём нелегальных мигрантов. У Запада нет проблемы депопуляции европейских наций. У Запада нет проблемы терроризма, в конце концов? Здесь у них всё тютелька в тютельку, как это было, скажем, в середине или во второй половине 80-х. Нет, всё не так, всё отнюдь по-другому. Проблемы очень серьёзные. Когда я говорю о депопуляции, я говорю не только о том, что рождаемость в европейских странах падает катастрофически, я говорю о том, что увеличивается девиация среди населения Европы, то есть возрождаются и крепнут проявления самой элементарной нетрадиционной сексуальной ориентации. Всё это есть. Всё это замещается, заменяется теми, кто захватывает сегодня Европу без каких-либо военных действ

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.                                            

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Поможете?

СЛУШАТЕЛЬ: Конечно. Записывайте.          

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Пишу.  

СЛУШАТЕЛЬ: Первое, что надо сделать – создать с нуля независимую судебную систему в стране. Второе: поскольку органы прокуратуры за время правления вашего Путина подверглись полному растлению, создать органы прокуратуры. И третья реплика. Вы сказали, санкции не мы вносили, не мы их применяли. Они что, ни с того ни с сего появились? Что же Вы умолчали, с чего же вдруг санкции появились?          

Н. КРИЧЕВСКИЙ: А с чего санкции появились? Ваша версия.      

СЛУШАТЕЛЬ: Моя версия: из-за того, что европейцы впервые, может быть, в своей истории наплевали на выгоды от бизнеса и ввели санкции, поскольку не любят они, когда одно независимое государство захватывает часть территории другого.   

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Знаете, это, конечно, не совсем экономика, но хорошо. По поводу независимой судебной системы. Вы давно были в судах последний раз?    

СЛУШАТЕЛЬ: Да. Я защитник Сталина в судах Российской Федерации.       

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я понял. Подождите, Вы в судах были давно?      

СЛУШАТЕЛЬ: В прошлом году.        

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы пытались дать взятку судье?  

СЛУШАТЕЛЬ: Боже упаси! Мне даже это в голову не могло прийти!        

Н. КРИЧЕВСКИЙ: А независимость судебной системы заключается в чём?

СЛУШАТЕЛЬ: Независимая система заключается в том, чтобы суд действовал независимо от вышестоящих, от тех, кто сидит в Кремле, в прокуратуре, в главном следственном комитете.  

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Хорошо. Это общие слова. Давайте конкретно. Давайте на Вашем примере, на моих примерах. Я не зря же сказал. Я Вас спросил: «Вы пытались взятку дать судье?» Вы сказали: «Боже упаси!» Правильно. Значит, коррупционный аспект уже исключается, потому что, если бы Вы попытались это сделать, Вы бы из здания суда не вышли, я Вас уверяю.

СЛУШАТЕЛЬ: Конечно.         

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Теперь по поводу того, что суды действуют по указке Кремля, вышестоящих органов. У меня за последний год было 2 судебных процесса. Один судебный процесс: на меня подал в суд господин Алексашин за то, что я написал, что он играл в ГКО. Представляете? Он подал на меня в суд, сказав, что это клевета. Он вымарал практически все упоминания в интернете в первоисточниках о его роли в 1998 году, а я написал. Он подал на меня в суд. Он его проиграл – и первую инстанцию, и вторую инстанцию – и оплатил мне адвокатские расходы, которые суд соответственно определил.   

СЛУШАТЕЛЬ: Это детали.            

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Второй момент по поводу Кремля и по поводу власти. Три года с лишним назад у меня была история, когда после депутата Гудкова, которого изгнали из Государственной Думы, вторым в списке «Справедливой России» шёл Ваш покорный слуга.  

СЛУШАТЕЛЬ: Я знаю. И знаю Ваше справедливое возмущение. Это правильно.       

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вместо меня прошёл третий человек. Я – учёный, экономист, какой-то такой. А он – коммерсант!

СЛУШАТЕЛЬ: Ну? Вы возмущение и высказали ему.       

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да. Он подал на меня в суд за то, что я высказал предположение? будто он купил это место. Причём не только на меня, но и на «Известия». Потребовал 2 миллиона возмещения морального вреда и сказал, что он готов эти деньги распределить по детским домам, больницам, то есть я уже стал строкой в бюджете практически. Вот она власть. Это депутат Государственной Думы. Он проиграл первую инстанцию, вторую инстанцию, он дошёл до Верховного суда. Когда Верховный суд вернул дело на новое рассмотрение, он пришёл и отказался от этого иска. Где прокуратура? Где Кремль? Где что-то третье? Ничего этого нет. Это по поводу независимой судебной системы. По поводу прокуратуры. У меня в жизни не так давно была очень неприятная история. Я связался с фирмой «Лазариус-АРТ», дизайн-бюро, известная относительно фирма, они даже на «РЕН-ТВ» делают программу, посвящённую ремонту в квартирах. Говоря по-русски, они меня кинули. Когда проходила доследственная проверка и решался вопрос о возбуждении уголовного дела, нашлось, как мне говорили, то ли 3, то ли 4 эпизода железно, чтобы возбудить уголовное дело. Неуплата налогов, непроведение тех денег, которые они получали через бухгалтерию, выплата заработных плат «вчёрную», причём всё это было подтверждено как ими, так и теми, кто у них работал. Подтверждено под протокол. Что Вы думаете? Они возбудили уголовное дело, подали эту историю в прокуратуру. Но нужна же санкция прокурора, а прокурор её не дал. И это имеет отношение не только ко мне. Этот товарищ, который возглавляет проект «Лазариус-АРТ», господин Леонов его зовут, он живёт и здравствует, у него всё хорошо. Он катается на мои деньги в Израиле, ещё где-то, я понятия не имею. Я знаю, что есть справедливость в мире, я знаю, что есть справедливость в жизни. Есть высший суд, который без меня разберётся. Но это имеет отношение к прокуратуре. Причём я был на приёме у руководителя прокуратуры Центрального административного округа. Мы подключали депутатов, мы подключали сенаторов, я лично просил Франца Адамовича Клинцевича – нас послали, и меня, и его, афганца, полковника, Героя Советского Союза. Послали! Вот Вам прокуратура. Вы хотите сказать, что эти ребята занесли туда деньги? Я Вас умоляю.      

СЛУШАТЕЛЬ: Нет. Получается, у нас есть независимый суд или нет?   

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я Вам привожу конкретные примеры из своей жизни. По поводу санкций. Я так и не понял. По поводу референдума, который был в Крыму.    

СЛУШАТЕЛЬ: Не было референдума. Вы спутали.     

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Не было?

СЛУШАТЕЛЬ: Вы спутали. Референдум был в Шотландии.  

Н. КРИЧЕВСКИЙ: А в Крыму не было? 

СЛУШАТЕЛЬ: Нет.      

Н. КРИЧЕВСКИЙ: А Вы в Крыму были?

СЛУШАТЕЛЬ: Да. Я сам из Николаева, а в Крыму был бесчисленное количество раз.   

Н. КРИЧЕВСКИЙ: За последние годы когда были?

СЛУШАТЕЛЬ: Да это неважно.   

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Важно. Я был в январе.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, хорошо. 4 года назад.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: 4 года назад, а я был в январе этого года.

СЛУШАТЕЛЬ: Так. И что?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Патриотизм и радость от того, что они дома, зашкаливает.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, зашкаливает.   

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Они на пробежку выбегают с георгиевскими ленточками. Вы хотите, чтобы они вернулись обратно туда, куда они попали по ошибке? По пьяной ошибке.

СЛУШАТЕЛЬ: Никакой пьяной ошибки не было, был закон Верховного Совета, принятый специально по поводу присоединения Крыма к Украине. Это закон был, а не чья-то нелепая пьяная ошибка.   

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Там был референдум.   

СЛУШАТЕЛЬ: В Крыму не было. Референдум с автоматами не проводится.    

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Там не было никаких автоматов.   

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, а как же?   

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вы хотите сказать, что люди занимали очередь ночью и тащили стариков под руки под дулами автоматов? 

СЛУШАТЕЛЬ: Конечно.   

Н. КРИЧЕВСКИЙ: А Вы знаете, кто был первым в этих очередях? Я Вам могу сказать. Крымские татары. Они поголовно голосовали «за». Знаете, почему? Им обещали, и это было исполнено. Им обещали легализовать их незаконную собственность. Они первыми стояли, они записывались ночью. Они сейчас живут припеваючи. Говорят, что «да, нас унижают, кровавый Путинский режим». А как же так получилось, что за последние 2 года ты открыл несколько ресторанов, поменял «Мерседес» на новый?   

СЛУШАТЕЛЬ: А следующий вопрос можно? Наводящий можно вопрос?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Пожалуйста, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Скажите, сколько было в Крыму русских школ и украинских? Рассказываю сразу, чтобы не искать, не копаться.   

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я и не собираюсь этого делать.

СЛУШАТЕЛЬ: 594 русские школы, 36 школ украинских и 18 крымско-татарских.      

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так, и что?   

СЛУШАТЕЛЬ: Это к вопросу об унижении, притеснении русских.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я понимаю. И что? Что случилось-то?

СЛУШАТЕЛЬ: Да незаконный референдум. Его референдумом назвать нельзя.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: А-а, ну ладно. Мы с Вами пережгли время. Вы уж извините, я не смогу Вас переубедить. Не смогу даже железными, как мне кажется, контраргументами изменить Вашу позицию. Если у Вас есть какие-то вопросы по поводу независимости судебной системы, прокуратуры, по поводу санкций, посмотрите с другой стороны на то, что происходит. Может быть, те аргументы, которые прозвучат сегодня, а сегодня мы будем исследовать и рассматривать очень много интересных вопросов, смогут Вас переубедить. Если хотя бы один голос изменится в другую сторону, я буду только рад.   

 «В Крыму проводили опрос независимые немецкие журналисты, – пишет нам господин Максим Девятов. – Результаты были те же, что и на референдуме о воссоединении Крыма и России».

Да кто б сомневался, господи боже мой! Может быть из Москвы, из Питера, ещё откуда-то, из-за океана думается, что там могло быть по-другому, что там под дулами автоматов. Непонятно, почему русские люди, которые являются носителями российской монокультуры, русской монокультуры, говорят, что это был референдум под дулами автоматов. Ну, съездите. Если наш товарищ из Николаева, ну это же рядом, не съездит, пусть он позвонит туда своим знакомым, приятелям, друзьям, пусть они ему расскажут. Пусть он посмотрит многочисленные видео. Да, может быть, это имело место быть. Так съездите и узнайте. Мне, для того чтобы в этом убедиться, не надо было ехать туда. Я поехал по другой, научной линии. Пообщавшись с людьми, да это такие же, как мы: тот же менталитет, та же история, та же нация – всё то же самое. Это наши русские люди, у которых в глазах появился свет, вот и всё. 

Здесь мы сейчас о судьях говорить не будем. Где-то был очень интересный месседж по поводу малого бизнеса, который якобы уничтожают. Смысл был в том, с какой целью и зачем власть уничтожает. О, простите, ради бога! Это же Вы были.

«Какой цели добивается власть в борьбе с малым бизнесом и отсутствием для малых форм предпринимательства преференций? Власти боятся, что вырастет класс собственников, класс свободомыслящих без рабской психологии людей, готовых отстаивать свои права и защищать свою собственность?» – подписался Михаил777. 

Михаил, я, например, не вижу никакой борьбы с малым бизнесом. Тем более, я не понимаю, что значит «преференции для малого предпринимательства». Мы до новостей говорили о том, что лично я пострадал, не самый последний человек в нашей стране и в нашем городе. Лично я пострадал от так называемого малого бизнеса, но ничего не смог сделать. Мы заключили договор, мы всё сделали чин-чинарём. Есть расписки, что эти люди получали от меня деньги, всё это есть. Но когда я задал вопрос по поводу чеков, отчётности о приобретаемых материалах, ещё о чём-то, мне было сказано, что неделю назад они их уничтожили. Почему? Кто их просил? Кто им дал это право? Неужели не отчитались? Ничего этого не было. Я написал заявление. Ещё раз повторяю. «Лазариус-АРТ», дизайн бюро или арт-бюро. Какая разница? Это дело прошлого. Ремонт сделали другие люди и спасибо им огромное за то, что сделали быстро, качественно и недорого. Когда уголовное дело пошло в прокуратуру для получения соответствующей санкции, оно вернулось. Прокуратура сказала, что она не видит состава преступления.

Когда я этот пример приводил своим знакомым, они говорили: «Ты не один». Сейчас и не только сейчас есть команда отойти от малого бизнеса не то чтобы на расстояние вытянутой руки, но как можно дальше, конечно, если разговор не касается бюджета. С бюджетом – это отдельная история, а что касается малого предпринимательства – отойдите.

По поводу преференций. Какие должны быть преференции? Чтобы они не платили налоги? Но у меня тогда встречное предложение, Михаил 777. Освободите, например, от подоходного налога представителей науки или не подоходного налога, других налогов ту же самую науку, образование, медицину как юридических лиц. Предположим, я зарегистрируюсь как индивидуальный предприниматель, буду в стандартном режиме выплачивать 6%. Не надо мне этого. Но мы же заинтересованы в развитии науки. А журналисты чем хуже? Мы же заинтересованы, чтобы независимые хорошие СМИ разные развивались. Давайте их освобождать. А почему малый бизнес? Малый бизнес выполняет не экономическую, но социальную функцию. Тысячу раз вам об этом говорил и буду повторять. Класс свободомыслящих без рабской психологии людей, готовых отстаивать свои права и защищать свою собственность. Господа хорошие, в нашей стране эти люди были, есть и будут всегда. У нас менталитет несколько отличается от западного. Это правда. Но вот именно собственники, хозяева в терминологии Владимира Рябушинского у нас были, есть и будут. Были при советской власти и есть сейчас. Я прошу не путать с этими товарищами, которые вообще-то «рвачи», а по-умному, по-интеллигентному, знаете, они называются «олигархами». Вот господин Прохоров, о его агентстве «РБК» мы говорили, я вскользь упомяну его чуть ниже. Вы же хотите сказать, что его притесняют и обижают. У меня 2 недели назад вышла книга «Наследие противоречий». Она есть в продаже, она есть в магазинах. После праздников будут презентации в книжных магазинах, не в каких-то помпезных залах, мы будем говорить о насущном. Когда по поводу издания и выхода книги в свет ресурс «Лента.ру», очень хороший и уважаемый мной ресурс, решил сделать интервью, ведущий Михаил Кожухов, известный человек, который любит путешествовать, говорит: «Ну как же! Притесняют малый бизнес». Михаил 777, один в один Вы. Я говорю: «Вы конкретный пример можете привести?» Он говорит: «Прохоров». Я говорю: «Стоп. Это же не малый бизнес». Тут, знаете, лёгкий ступор случился.

По поводу беспримерных подвигов этих товарищей, которые лично мне отнюдь не товарищи, я вообще не считаю, что эти люди имеют отношение к моей стране. Если уж мы с вами начали говорить о Рябушинском и дореволюционных практиках и традициях, в порядке вещей, например, считалась практика бесплатных обедов, бесплатного кормления, получения образования теми, кто не имеет возможности заплатить за это образование, скажем, не в России, а в Гейдельберге, в Германия. Выплата пенсий, пожизненного содержания особо отличившимся работникам своих предприятий. 10–15–20 лет вашему предприятию с того момента, как вы его хапнули, и вы хотите, чтобы у Вас было единение с трудовым коллективом.

Вы слышали, чтобы Прохоров или какая-то другая фамилия организовали мероприятие для своих работников, привезли их, например, в Москву, оплатили им ложе в Большом театре? Нет, не слышали? Это кто, собственники по-Вашему? Или малый бизнес у нас – хорошие собственники, а это у нас – плохие собственники? Нет, ребята. Собственники или есть, или их нет. Те собственники, о которых Вы говорите, Михаил777, конкретно малые предприниматели, берут пример вот с этих больших. Пока большие не приведут себя в порядок, малые предприниматели будут вести себя точно также. Они будут тырить, они будут рвать, урывать, воровать просто потому что. Мы говорим: «Давайте освободим от налогов, например, инвестиции». – «Давайте». – «Тогда сразу много будет дополнительных денег, которые можно будет реинвестировать и прочее». Никто дополнительно вкладывать ни во что не будет, потому что люди будут работать на свой карман. «Почему?» – спросите вы. Ну, вот же, независимость судебной системы, точнее её отсутствие, вот оно отношение к правам собственности и так далее. Вопрос очень сложный. Мы его поднимали, повторю ещё раз. Когда мы говорим о собственности, мы должны понять, о какой собственности мы говорим. Мы говорим о русской собственности, точнее её отношении в обществе. С американским отношением в обществе, например, резко разнится. Если мы говорим о нашей собственности, то прежде мы должны подвести черту под несправедливой приватизацией 90-х, потому что, если те рвачи воруют, почему я, маленький безымянный герой, должен работать честно? Когда с них снимут шкуру, когда их пинком под зад вытурят отовсюду, тогда мы придём и спросим с малых: «Ребят, а у вас всё хорошо? У вас всё в порядке?»

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня Юрий зовут. У вас основной вопрос был про популяцию, депопуляцию европейского населения.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Нет, это не основной вопрос. Основной вопрос по поводу ощущения, нашей самоидентификации народной, национальной.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот как раз этот критерий сильно завязан на самоидентификацию и движение европейского общества. Когда мы рассматриваем экономику, делопроизводство, судебные процессы, законодательные акты, всё это касается некоего обслуживания социума и человека. В основе стоят некие человеческие ценности либо система ценностей. Как по-Вашему, для России и Европы в чём заключается ровная система человеческих ценностей. В чём она отличается в данном случае от России? Движемся ли мы в сторону европейских ценностей? Что они из себя представляют? Завязаны ли они на идеологию, существующую? Есть ли в Европе, в западной части идеология? Завязана ли она? Есть ли научное обоснование этой идеологии?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Юрий, скажите, Вы хотите, чтобы я за минуту ответил на эти вопросы?                

СЛУШАТЕЛЬ: На самом деле кратко и сжато, что Вы думаете?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Нет.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы не сможете, да?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я не то чтобы не смогу, я не хочу тратить эфирное время на это. Я Вам скажу только одно, дорогой мой человек. Не так давно был в Брюсселе. Так получилось. До этого я был в Брюсселе 8 лет назад. Меня не поразило, меня удручило, прибило то, что на двух инородцев, выходцев с Востока там приходится один коренной житель. И они чувствуют там себя крайне неуютно. По поводу идеологии, по поводу системы ценностей, по поводу движений к Европе мы должны двигаться в этом направлении?

СЛУШАТЕЛЬ: Хотелось бы определить, к чему мы движемся.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Дорогой мой, подождите, Вы меня попросили, я Вам ответил. Мне вот это никак. Причём эти люди, которые пришли, они не чувствуют себя, как у нас, не то чтобы гостями, а именно что гастарбайтерами. Они приехали поработать. Получат тут какие-то деньги и свалят отсюда. На их место, может быть, приедут другие, а может не приедут, но они за редким исключением здесь не остаются. А там люди, которые туда приехали, не чувствуют себя хозяевами, они уже хозяева. Они уже насаждают свои принципы, ценности. Никого не удивляет в просвещённой Европе не то чтобы результаты выборов мэра Лондона, когда пришел к власти выходец из Пакистана. Никого не удивляет, что мэром Роттердама, например, в той же Голландии стал марокканец. Это абсолютно нормально. Знаете, для меня это ненормально, в моей стране это ненормально. А в Европе? Какое мне дело до Европы, слушайте?

СЛУШАТЕЛЬ: Но мы живём в этой системе.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Нет. Мы не живём в этой системе, мы живём в своей системе, у нас своя система ценностей.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот как раз чётко определить систему ценностей, понять европейскую систему ценностей, донести ее полностью до населения, сделать очень понятной.   

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Скажите, какую европейскую систему ценностей до какого населения мы должны доносить?

СЛУШАТЕЛЬ: Вспомним Гайдаровский форум последний, где Улюкаев говорит про систему Кейнса.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я не знаю, что он говорил про эту систему.

СЛУШАТЕЛЬ: Там можно просто посмотреть конец  XIX-начало XX века. Кембриджские группы, Рассел – основатель либерализма, Нильс, который присутствовал в этой же когорте. Это люди, которые оформили чётко, структурированно ту систему ценностей, по которой работает вся Западная Европа. Как раз непонимание деталей этой системы ценностей толкает нас на некое пародирование этой системы у себя. Мы не понимаем, к чему движемся, мы берём непонятные для нас системы и пытаемся их на нашей почве взрастить. Это очень сильно пугает.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Мы – это кто?    

СЛУШАТЕЛЬ: Мы – это полностью наша текущая политическая система. Она работает полностью на идеологии.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Подождите, мы – это кто? Вы?

СЛУШАТЕЛЬ: Это наше государство. Мы себя олицетворяем с нашим государством.  

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Извините, народ и государство – это разные вещи. Вы не согласны?

СЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно верно.      

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Страна и государство – это разные вещи. Страна была, есть и будет, а государство меняется. Государство ничего не определяет. У нас другой психотип предпринимательства по сравнению с Западом. Мы никогда не будем предпринимателями по западному образцу, потому что мы по-другому подходим к предпринимательству. На Западе это игра, лотерея, что угодно, но только никакая не глубина, никакое не хозяйствование. Вот ты сегодня продал подороже – ну и молодец! Вот ты сегодня вывел производство Iphone, как Apple, в Шеньжей – ну и чемпион! У тебя сегодня болтается 18 миллиардов долларов в офшорах – ну и правильно! Вот что такое на Западе предпринимательство, о котором Вы говорите. Кстати говоря, Apple – это крупнейшая компания в мире по выводу капиталов в офшоры. Ты пролоббировал через Джорджа Буша младшего принятие закона, согласно которому, если ты получаешь прибыль вне территории США, ты можешь не платить налоги в Америке с этих денег, можешь не возвращать эти деньги в Америку. Вы об этом? Вы этого не знали, а позволяете себе говорить безапелляционно, что мы должны понять. Я не понимаю, зачем мы должны понять. Куда мы движемся?  

СЛУШАТЕЛЬ: Понять, чтобы планировать.  

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Вам не кажется, что мы просто живём?

СЛУШАТЕЛЬ: Не бывает просто жизни. Жизнь всегда управляется. Управляется людьми, которые обладают ресурсами. Эти ресурсы сконцентрированы у некоего частного бизнеса.  

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Возьмите конкретно Вас. Как Вы зависите от того, у кого есть ресурсы?

СЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно завишу. Все действия, которые производятся мной, направлены на увеличение прибыли. Пусть это частная прибыль, моя личная, эта прибыль завязана на обеспечении каких-то сервисных возможностей.  

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я понял, Вы работаете с одним контрагентом.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, абсолютно нет.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Кроме бизнесменов, в нашей стране есть много людей, которые бизнесом не занимаются. Один из них у Вас сейчас в динамике. От кого я лично завишу?

СЛУШАТЕЛЬ: Бизнес определяет, чем занимается всё наше население.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Подождите, я не бизнесмен, я не чиновник. Скажите, от кого я ресурно завишу? От кого зависит пенсионер, военный?

СЛУШАТЕЛЬ: Вам кто зарплату платит?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: «Русская служба новостей».

СЛУШАТЕЛЬ: Либо государство, либо с государственным участием компания.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: «Русская служба новостей» мне платит зарплату. И?

СЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно верно. «Русская служба новостей» не просто берёт откуда-то эти деньги?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Если «Русская служба новостей» не захочет продлевать со мной отношения, будет платить другая радиостанция или не будет платить. Это важно.

СЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно верно.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Подождите, причём здесь деньги? Я Вас спросил, от кого ресурсно завишу, Вы не можете мне ответить. Вот Вы зависите, а я нет.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы абсолютно зависите от денег.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Это демагогия. Все зависят от денег, абсолютно все. И что?

СЛУШАТЕЛЬ: Думаю, радиослушатели дальше прокомментируют, есть ли у современного человека зависимость от денег, неких эталонов?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Радиослушатели это комментировать не будут не потому, что они, по-Вашему, дураки, а потому что я не позволю. Знаете, почему? потому что я 8 мая не собираюсь разговаривать о том, что мы все якобы зависим от каких-то денег. Почему от каких-то? Потому что всё зависит от их количества. Всё зависит от того, в какой валюте они номинированы, на что они тратятся, какие запросы у людей. Всё зависит от того, какой у каждого конкретного человека склад характера, интеллектуального ума, воззрения на своё место в этой жизни. От этого зависит. Сейчас вот в этом ковыряться, говорить: «А вы знаете…» я не готов.

По поводу Прохорова. Блатной капитализм. Заголовок «РБК»: «Россия возглавила рейтинг Economist по «кумовскому капитализму». Это известнейшая банальнейшая истина о том, что все лидеры развивающегося мира, формирующихся рынков идут по пути капитализма приближённых, избранных. Называйте это, как хотите. Об этом, кстати говоря, в книге «Экономика во лжи» я писал ещё 3 года назад. Это абсолютно нормально, как здесь написано, для Филиппин, Сингапура, Украины, Индонезии, Турции, Индии, Тайваня. Китай, господи, да тут даже США с Францией и Германией. Почему-то нам говорят, что Россия возглавила рейтинг Economist по «кумовскому капитализму». Почему? Потому что общая доля дохода российских миллиардеров, приходящаяся на представителей блатного бизнеса, составляет 18% российского ВВП. На втором месте Малайзия, на третьем – Филиппины. Что я хочу сказать? Я не знаю, как выразить свои чувства по поводу агентства «РБК» и его хозяина, господина Прохорова. Я знаю другое. Эти люди крайне недалёкие в экономическом плане. Почему я это говорю? Потому что они не знают и не хотят знать о том, что, например, в Южной Корее 70% экономики принадлежит представителям 30% чеболей. 70% экономики! Это медицинский факт! Например, в Мексике 55% всех акций предприятий принадлежит представителям всего лишь 10% семей. Я не говорю о том, что эти ребята могут для начала сказать: «Ну, хорошо. Может быть по-другому. Как?»   

Объявить тендер на строительство моста в Крым, зарядить туда 200 с лишним миллиардов рублей и после этого ждать, когда придет малый предприниматель и предложит свои услуги, я не готов. Мне нужен мост, а не тендер.

Опять потерял я это сообщение, сегодня какой-то видимо день, не задавшийся по поводу Ваших сообщений, не могу прочитать. Почему, потому что Вы же пишите, пишите не просто так. Очень странно, что мы тратим свои силы на то, чтобы доказать дураку, что он дурак. Это всё равно, что убеждать по радио не ездить обочинам ублюдков, которые по ним всю жизнь ездят. Вы знаете, я вот в чем-то согласен, программа не для дураков. Программа для тех, кто, может быть, сомневается, может быть имеет не достаточную информацию. Может быть, для тех, кто хотел бы знать чуть больше. Вот это для них. А дураков мы не сможем переубедить, хотя бы потому, что как говорил Захар Прилепин: «Наши мыслительные парадигмы чуть выше, чем их парадигмы. Они нас просто не поймут, сколько бы мы им не говорили, что белое – это белое, черное – это черное». Не будем, не будем говорить об этом. Будем говорить о другом, о приземленном. Потому что говорить о Крыме, о санкциях, о Европе, о путях развития любимой страны мы можем сколь угодно долго, но это ни к чему не приведет. Да собственно мы этим занимаемся практически всё свободное от работы время.

На этой неделе мой очень хороший товарищ, коллега, экономист Михаил Делягин опубликовал у себя на страничке в социальной сети очень интересный пост. Я его прочитаю с маленькими сокращениями полностью. «Парадокс – у нас в стране огромное количество пустующего инвестиционного жилья, при этом жесточайший жилищный кризис, – пишет Михаил Делягин. ­– Есть замечательный опыт Франции, где эту проблему решили элегантно – ввели налог на пустующее жилье. Если физлицо в населенном пункте более 50 000 человек имеет пустующую квартиру, то первый год квартира имеет право пустовать. Второй год он платит налог 12,5% от вмененного арендного налога, а с третьего года он платит уже 25%. И если это жилье принадлежит фирме, то там ставки больше. Вот я хочу спросить: стоит ли у нас, при всей нашей не любви к государству, при всей нашей не любви к налогам, пошлинам, штрафам, вытаскиванию денег из нашего кармана, как Вы думаете, нужен ли нам налог на пустующее жилье?» Михаил Делягин – автор этого поста, автор этого предложения, этого повода для дискуссии у нас на связи. Михаил Геннадиевич, добрый Вам день.

М. ДЕЛЯГИН: Добрый день, с наступающим праздником.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Геннадиевич, с наступающим. Опередили Вы меня. Михаил Геннадиевич, что вас подвигло поставить этот вопрос перед Вашей аудиторией?

М. ДЕЛЯГИН: У нас чудовищный жилищный кризис.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да, это правда.

М. ДЕЛЯГИН: Причем и рост ввода жилья, который был до июня прошлого года и спад ввода жилья в условиях кризиса, на ситуацию по сути дела не влияет. Потому что стоимость жилья взвинчена спекулянтами, взвинчена монополиями, я уж умалчиваю про чиновников, которые закладывают туда взятки свои, судя по всему, и соответственно жилье для людей не доступно. У нас парадокс, у нас острота жилищного кризиса, как, наверное, в последние сталинские годы, и при этом вся страна заставлена пустующим жильем. Но пока товарищ Медведев, лидер «Единой России», вместе со своей партией и довели нас своей замечательной политикой до смуты или революции, когда жилье будет экспроприироваться. Один из способов не допустить экспроприации, это сделать всё цивилизованно, по-человечески. А пример этого дает Франция. Ввести налог на пустующее жилье, о котором Вы говорили, о котором я писал, действительно, это способ. Если я никого не хочу пускать в квартиру, которая у меня пустует отлично, но я выражаю пренебрежение к общественным нуждам. Я должен за это заплатить. Если она у меня просто стоит, я пробуждаюсь, таким образом, экономически к тому, чтобы заработать деньги себе и заодно помочь обществу решать важную проблему. Это немецкий, строго говоря, подход к собственности, потому что у немцев в конституции записаны удивительные вещи для нашего восприятия частной собственности, что она священна, но только в том случае, если она служит обществу. А вот если она обществу вредит, то получается, что она не имеет права на существование.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Очень интересно. Михаил Геннадиевич, а как Вы представляете себе взимание этого налога, говоря умными словами, налоговую базу, ну вот сколько, например, человек должен там не жить или не пользоваться жилищно-коммунальными благами в этой квартире, чтобы её признали пустующей?

М. ДЕЛЯГИН: Как определить, что квартира пустует, элементарно просто. Есть счетчик воды, по закону он должен быть в каждой квартире или все мы за это платим штраф. Нас это не возмущает, потому что это способ побуждать нас к экономии. Если счётчик воды показывает, что там никто не живет, расход воды ноль, естественно я могу заняться уклонением от налогообложения, так сказать, рисуя, что я воду потребляю, у меня там кто-то живет, ну пожалуйста, я заплачу это другим способом. С другой стороны, есть Жилищная инспекция, точно так же как она проверяет не сдаю ли я квартиру «в черную» сейчас, по крайней мере, в Москве это имеет место. То есть, это проверить можно. Следующий вопрос: как долго я имею право, чтобы квартира пустовала?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Да.

М. ДЕЛЯГИН:  Во Франции первый год она может стоять пустой.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Год после чего? Год после того, как она введена или Вы её приобрели?

М. ДЕЛЯГИН:  После того, как там перестали жить. То есть, перестали потреблять воду в этой квартире или перестали жить, что другими какими-то признаками установлено. Это разумеется не в мёртвой деревне, не в вымирающем посёлке городского типа, это в коммунах, по-нашему, городах с населением от 50 тысяч человек, где есть арендный рынок жилья и где в принципе есть люди, которые нуждаются в жилье. Это не касается вымирающих, это очень важно.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Это понятно. Согласен.

М. ДЕЛЯГИН:  Первый год стоит пустой, а второй год я плачу налог 12,5% от арендной платы в этом районе.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Михаил Геннадиевич, вы повторяетесь, я хотел Вас спросить о другом: применительно к нам, какой может быть структура налогообложения этой недвижимости?

М. ДЕЛЯГИН: Строго говоря, той же самой. Есть база по арендным договорам, есть предложения аренды, есть данные о том, за сколько в  этом районе сдают квартиру такого типа. Если мне кажется, что государство что-то много на себя берет и завышает цену, да у нас всё это очень плохо работает и, условно, будут злоупотребления, но знаете, задача решения жилищного кризиса, она остро очень стоит. Поэтому здесь имеет место злоупотребление, проблемы людей, которые в суде будут доказывать, что они не верблюды, это лучше чем иметь огромное количество молодых людей, которые физически не могут завести семью.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Смотрите, мы берем по вашей схеме 12,5% от средней цены сдачи в аренду, это в первый год, после того, как вы уже лишились права просто так иметь пустующую квартиру.

М. ДЕЛЯГИН: Да.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: А второй год – 25%.

М. ДЕЛЯГИН: Да, как во Франции. Но, опять-таки, это обсуждаемо.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Дальше я прихожу, скажем, в органы регистрации, говорю, что у меня Иван Иванович Пупкин снимает квартиру, предположим за 10 тысяч рублей. Я его знаю, он хороший парень, я не могу брать больше, у него тяжелая жизненная ситуация, из семьи ушел, или ещё что-то, не важно. Я с этих денег должен заплатить 12,5%, а база по договорам, предположим 30 тысяч. И смотрите, с 30 тысяч рублей 12,5%, как мы с Вами понимаем, это 3 600 с хвостиком, ну не важно. А с 10 тысяч – это, извините, 1 300. И как это решит жилищную проблему?

М. ДЕЛЯГИН: Любой налог можно пытаться обойти. В любом налоге есть дырки. В любом правиле есть, условно, 10% людей, которые это правило, так или иначе, обходят.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Согласен.

М. ДЕЛЯГИН: И таких лазеек, я думаю очень много, и больше, чем мы сейчас с Вами можем нафантазировать. Но это уже вопрос для практической проработки закона. Есть принцип, и есть практическое воплощение.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Наконец, последний вопрос: как, если мы гипотетически ввели этот налог, параметры в данном случаи не принципиальны, сможет помочь решить жилищные проблемы?

М. ДЕЛЯГИН: Это, во-первых, увеличит спрос, вернее увеличит предложение жилья на арендном рынке. Соответственно, предложение увеличится, цены снизятся, аренда станет более доступной. Представьте себе, что огромные пустующие микрорайоны, по крайней мере, половина, или больше из них, начнут сдаваться в аренду. Да, если я сижу в центре Москвы или пусть даже на окраине и сдаю сейчас в аренду свою квартиру, для меня снижение её стоимости дополнительно к кризису, будет очень скверным явлением. Это правда.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Это первое.

М. ДЕЛЯГИН: Но, огромное количество людей получит возможность эту квартиру снять. Естественно, есть сопутствующий бизнес, который связан со страхованием квартир от вандализма, есть сопутствующие проблемы, связанные с этим самым вандализмом, но это уже открывается некоторый новый мир тоже со своими не только достоинствами, но и со своими проблемами.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я Вас понял. Михаил Геннадиевич, я со своей стороны поздравляю Вас с наступающим праздником, желаю Вам успехов. Я знаю, что Вы идет на выборы в Государственную Думу от Орловско-Липецкой области, я желаю Вам там победить. Счастливо, Михаил Геннадиевич.

М. ДЕЛЯГИН:  Спасибо. Всего доброго.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Что думаете, господа? Предупреждаю сразу, такое полярное различие мнений у него было после публикации этого поста, я Вам даже передать не могу. Ну, то есть, два за, три против. Потом три за, два против. Люди, как обычно, в выражениях не стесняются. Я Вас призываю стесняться. Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Татьяна. Я вот хотела бы сразу сказать, сразу скажу про Крым, что я из Крыма.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Не надо, Татьяночка, у нас другая тема.

СЛУШАТЕЛЬ: Я просто долго очень звонила. Пусть не врут, мы бежали бегом, я кратко. Мы бежали бегом, наперегонки на референдум.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Дорогая моя, да мы всё это знаем.

СЛУШАТЕЛЬ: Я в подтверждение, как житель.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Мы это всё знаем, а через него ещё может несколько человек поменяет свою позицию, так ведь и здорово. Мы же все работаем на то самое уединение, которое увидим завтра на всех наших улицах.

СЛУШАТЕЛЬ: У нас единственная проблема, что там власти бы поменялись.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Ой, ну прекратите. Я по поводу Делягина, Танечка, есть что сказать?

СЛУШАТЕЛЬ: Я хочу экономистам и к Делягину Михаилу, мною уважаемого и Вами, задать такой вопрос: почему ни телевизор, никто другой не говорит о том, в какой стране мы живем? Вы понимаете, что у людей складывается впечатление, что продолжение советской власти, только власть какая-то плохая, вот её поменять и будет всё продолжаться. Ведь мы 25 лет живем в Российской Федерации, в другом государстве.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Что Вам надо объяснить?

СЛУШАТЕЛЬ: Чтобы люди перестали жить в советской власти.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так, а люди не живут в советской власти.

СЛУШАТЕЛЬ: Живут, я ж простой человек.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Я тоже не сложный. Вы берете нахлебников и берете не креативщиков, пассионариев.

СЛУШАТЕЛЬ: Нахлебники – они же воспитаны так.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Воспитаны, да. А что делать, Вы думаете, на том самом хваленом Западе нет таких? Да их там как, извините меня, хоть ложкой ешь. Они знаю, что если они не будут работать, им будет муниципалитет или государство платить 1000 евро в месяц, просто за то, что они есть. И они ни хрена не работают, ну просто потому что, а зачем? Ну, они подработали несколько раз в месяц, государство заплатило им 1000 и они живут себе припеваючи. И это не нахлебники?

СЛУШАТЕЛЬ: Нахлебники.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: То же самое, что у нас, что у них. Везде одинаково. Но, погоду в стране делают не нахлебники. Делают другие люди.

СЛУШАТЕЛЬ: Конечно. Я вот ещё хотела сказать, вот тут человек ругался на судебную власть.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Мы проехали, простите меня ради Бога. Я про Делягина, а Вы про судебную власть. Только, пожалуйста, не надо про Крым, и так всё ясно. Зачем объяснять лишний раз? Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Зовут меня Игорь. Я как раз занимаюсь этими проблемами. Ну, Делягин прав в какой-то степени. Чтобы понять, что там живут люди, достаточно просто включить водопровод и он будет капать потихоньку и вроде как живешь. Это первое. Я просто этой проблемой занимаюсь. Я бы другое предложил: ввести на второе жилье, на избытки жилья.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Так это введено.

СЛУШАТЕЛЬ: Где введено?

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Что значит где? Если Вы живете за городом, Вы занимаетесь этой проблемой и говорите, что нам надо ввести на второе жилье, извините, я Вас отключил, я даже разговаривать с Вами не хочу. С единого жилья одна система взимания налога на имущество, со второго – совершенно другая. Это же очевидно. Это же закон, это все знают. И Вы знаете, говорите, это же не так. Нет, это так. Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. С наступающим великим праздником. Я полностью поддерживаю Михаила Геннадиевича и, в принципе, у него очень много здравых идей. И вот единственное, сейчас вот женщина, которая из Крыма звонила, она в чем-то права, что у нас советское сознание во многом. У нас народ ещё не привык, что любое имущество, не только права, но ещё и обязанности. И вот в этом очень большая проблема. У нас народ, так сказать, экономически и финансово во многом не воспитан.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Это констатация, и?

СЛУШАТЕЛЬ: Надо, соответственно, это менять.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Хорошо. Как?

СЛУШАТЕЛЬ: Опять же, менять с помощью налогов, с помощью контроля уплаты этих налогов.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Стоп. Не будем растекаться по древу. Смотрите, я чиновник, я чиновник не в Москве, я чиновник в Свердловской области. Я получил там немножко денег с ларьков, посшибал там, или землеотвод помог сделать, у меня там лишняя копеечка образовалась. Я купил вторую квартиру в самом обычном доме, она не дорого стоит, в Свердловской области, Вы же понимаете. Всё, она пустует. Вот Вы говорите имущество, собственность – это не только права, но и обязанности. Какие у меня возникают обязанности, в связи с тем, что я приобрел жилье? Просто вложил деньги.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, вот поэтому предложение Делягина абсолютно здравое: брать налог, либо пускай человек сдает, и соответственно, тем самым рынок жилья будет увеличиваться, будет уменьшаться спрос на так называемое наёмное жилье.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Если б всё было так просто. Я ведь не зря сказал, что на второе жилье повышены выплаты по налогам.

СЛУШАТЕЛЬ: Это понятно, что не просто. У нас вся жизнь не просто, но это зависит от нас. Мы хотим что-то делать, что-то менять и менять к лучшему или мы этого не хотим.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Понял.

СЛУШАТЕЛЬ: Мы хотим понимать.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: В любом случае, спасибо Вам огромное, Вы начинаете думать, чтобы сказать дальше. Добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Вот я живу за городом, дому 32 года. В этом году обложили кадастровой стоимостью в 22 раза больше. Ну, заберите у меня дом за 2,5 миллиона, если он стоит 200 тысяч. Заберите его.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Хорошо, приедем – заберём. Вы главное не волнуйтесь накануне праздника, мы не о кадастре, господа хорошие, имейте совесть. Не заставляйте себя отключать.

Понятно, что на второе жилье повышенная ставка налогообложения налога на имущество. Есть, естественно, высокие оценки по кадастру. Есть в перспективе пошаговая система увеличения налога на имущество, особенно на второе, третье жильё. Меня интересует другое. Я согласен, что да, в этом предложении что-то рациональное есть, но как это повлияет на уменьшение не то чтобы спроса, а на решение жилищной проблемы. Неужели те, кто имеет второе, третье жилье,  тоже двинется его продавать? Вы как считаете, добрый день?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Во-первых, хочу поздравить всех с праздником.

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Спасибо.

СЛУШАТЕЛЬ: Во-вторых,  мне кажется, если человек заработал и приобрел нечто, то он в праве этим распоряжаться. И совсем не обязательно предполагать, что он что-то где-то украл и поэтому у него имеется второе жилье. Вы знаете, моего деда не раскулачивали только потому, что он вовремя то, что заработал горбом, отдал в колхоз, и оно всё прахом пошло. Мой отец всё потерял, потому что была война. Мы устали от этих раскулачиваний. 

Н. КРИЧЕВСКИЙ: Понял. А вот скажите, давайте абстрагируемся от предложений Михаила. Давайте поговорим о ситуации с демографией России. Все понимают, что надо придумывать, вводить какие-то стимулирующие меры. Я несколько месяцев назад предложил установить налог на бездетность, как финансовую основу этого удовольствия. Вы с этим согласны или нет? Ну, мы согласны с тем, что у нас очевидны проблемы с демографией, мы согласны с тем, что надо молодежи помогать обустраиваться, помогать приобретать жилье, получать крышу над головой, все с этим согласны. Все согласны с тем, что нужно увеличить выплаты по материнскому капиталу, причём сделать это дифференцировано. Это значит: в зависимости от региона, в зависимости о суммы, и прочее. Вот финансовая основа, одна из – это налог на бездетность. Вот логика здесь точно такая же, как и в том предложении, которое Михаил предлагал, которое сейчас оппонировали: но я же заработал, я же имею право распоряжаться. А общество, нация, народ, население, страна как-то вообще с Вами соприкасаются или нет? Сложный, глубокий вопрос, о котором мы будем говорить дальше.

«Налог на бездетность, а если не получается? Введите налог на всё, государство и так сняло с себя все обязательства!» — это пишет слушатель. Тихо, скромно, умиротворённо. Дело в том, что мы тысячу раз говорили о налоге на бездетность. И мы говорили об этом как о финансовой основе для стимулирования рождаемости, для формирования, обоснования государственной политики в этой сфере. Это не значит, что его завтра введут, не введут, не волнуйтесь. Это значит, что для того, чтобы погашать 25% по ипотечному кредиту, как тут одна правящая партия предлагала, либо же для того, чтобы увеличивать материнский капитал, нужны денежные ресурсы, а их нет. Где их взять? Вот один из вариантов – налог на бездетность. Это не значит, что надо вводить его, его никто не введет, не об этом разговор. Разговор про то, что у общества очевидные проблемы, предложите другой вариант. Культурно-спортивные комплексы настраивать, людей заставлять жить и вести трезвый, здоровый образ жизни, Вы этого хотите? Это уже было. КСК строили, что из этого получилось? Ничего. Водку запретить продавать? Тоже было. Это, как показывает наша история, не имеет отношения к увеличению или уменьшению рождаемости. Разговор не об этом. Разговор о том, что денег на это нет. Красавицы Вы мои. Я предлагал другой вариант, ещё один. Я говорил о том, что нашему родному ЦБ стоит вспомнить о таком не хитром механизме функционирования экономики, как социальные инвестиции. Что это значит? Это значит, что ЦБ, как кредитор последней инстанции, может прокредитовать всё наше общество через выплаты, например, по материнскому капиталу, по частичному или полному погашению ипотечных кредитов или по выделению жилищных сертификатов для молодых семей после рождения второго или третьего ребенка. Это не постоянные выплаты, это не пенсии, это не инфляция, это разовые отношения в данном случае государства и членов общества. Отношения, которые опосредовано являются кредитными, но на самом деле никто никаких кредитных договоров не заключает и подписывать не будет. Почему? Потому что эти деньги потом вернутся через 18–20, а, может быть, через 2–3 года, когда люди будут больше работать, для того, чтобы прокормить тех детей, которых они сделали. Это, надеюсь, понятно? Ну, чего ж придуриваться? Я Вам больше скажу. Идет линейка, там всякие разные известные экономисты выступают, они не экономисты, они кастрюли, в основном, кастрюли. Почему? Объясняю. Очень важно, как говорит мой соавтор, человек, которому я доверяю, это действительно системный экономист, Игорь Астафьев, систематизировать, классифицировать, определить, уточнить, это очень важно. Как вот сделать, например, сосуд из глины или кастрюлю из алюминия, это очень важно, я согласен. Нужно сделать какие-то рамки. Но проблема в том, что сосудом пьян не будешь, точно так же кастрюлей не наешься. Что сосуд, что кастрюля наполняются чем-то другим. Сосуд в данном случае, например, вино или водой, а кастрюля – мясом, картошкой, специями. Есть кастрюля, а есть мясо. Есть Делягин, а есть те, о которых мы говорили только что, которые рассуждают, систематизируют, классифицируют. Есть люди, которые предлагают. А есть люди, которые говорят: «Налог на бездетность? А если не получается? Введите налог на всё». У тех, у кого не получалось, были справки на руках, те этот налог не платили. Вы хотите сказать, что сейчас это всё будет подчинено закону коррупции? Нет, не будет. Я знаю историю своего очень близкого человека, он, мягко скажем, не бедный, у которого сын нашкодил, так вот они пытались получить справку о том, что у него сотрясение головного мозга. Провели томографию, всё сделали и врач сказал: «Я не могу дать такую справку». Ну, я тебе дам деньги, ещё что-нибудь. Я не хочу сидеть, потому что сотрясения у него нет. Написать могу всё, что угодно. Но справку дать о том, что у него сотрясение мозга не сделаю. Ни за какие деньги, мне свобода важнее. Ясно? Зла не хватает.

О чём хочется поговорить в заключении, господа? Не о кастрюлях и не о мясе. Вот так называемые экономисты – это кастрюли, вот о кастрюлях мы говорим. О мясе мы тоже говорить не будем, то есть той интеллектуальной основе, о тех идеях, которые двигают не только экономику, но и весь мир вперёд. Давайте поговорим проще. Давайте поговорим о квадрате Наполеона. Представляете, оказывается, есть такой мем, называется он «квадрат Наполеона», я здесь не буду расшифровывать эту категорию, Вы можете сами найти, почитать что-то, посмотреть, о чём разговор. Смысл очень простой: Наполеон говорил о том, что успех в жизни и тот самый креатив, пассионарность определяются равновесием, балансом четырех составляющих нашего менталитета, то есть, человеческих качеств. С одной стороны – это ум и талант, а с другой стороны это воля и мужество. Представляете, вот и всё. Вот секрет успеха. Вашего успеха, успеха других людей. Секрет неудач тех самых нахлебников, тех самых брюзжащих и недовольных слушателей, которые в избытке присутствуют в нашем эфире, в виде звонящих. Чего-то у них не хватает. Вот ум есть, талант есть, а воли для того, чтобы двинуть этот мир, мужества для того, чтобы признать свои ошибки или неверные ходы не хватает. Баланса нет. Наполеон ещё давным-давно, больше 200 лет назад сказал, – «Ребят, это же просто». Ну, вот есть квадрат, есть равновесие, есть баланс и нормально всё будет. Ну, как-то вот плюс-минус.

Дальше мы с Вами должны идти вперед и говорить о том, что нахождение, может быть, интуитивное, может быть, с помощью искры Божьей, нахождение того самого баланса, того самого не прямоугольника, но квадрата – это безусловно удача. Разница в отношении предпринимательства на Западе и России ровно в том, что на Западе это считается счастливым лотерейным билетом, поэтому нечего мне завидовать, что ты бедный – ты сам виноват. А в России, присутствует, в основном, баланс того самого квадрата Наполеона, это огромная ответственность. Вот те скоты, которые называют себя олигархами, и те, которые выжимают из людей жизненные силы, об этом не знают. Они сегодня есть, а завтра они убежали, если конечно позволит им Путин. А мы остаёмся. У них этого квадрата нет, они просто ушлые, они вот такие пронырливые, они где-то там кому-то дали. Не знаю, как вы будет трактовать то, что я сейчас сказал. Они где-то кому-то что-то дали, ну вот как-то так. И поэтому они сегодня наверху. Вот всё просто. В тоже время, повторюсь ещё раз, кто мешал, например, тем же олигархам, я уже не говорю об именных стипендиях, Бог с ними, это всё пафос, бравада, игра на публику. А кто мешал им выдать талоны на обед? Тем же самым малоимущим студентам, тех регионах, где они были. Кто им мешал это сделать? Никто. Я был студентом 30 лет назад. Мы могли кушать в столовой, предположим, за рубль или копеек за 80–90, а могли покупать в профкоме за 60 копеек талоны на еду. Ну, конечно, за счет этих талонов сыт не будешь, потому что 60 копеек – это был такой минимальный набор, после которого кушать то хотелось, организмы молодые, растущие. Но это было. Частично это финансировал профком. Поэтому это было дешевле, чем например, потратить рубль в столовой. Почему нельзя эти 60 копеек, которые сейчас предположим 60 рублей или 100 рублей или какая разница, почему это нельзя оплатить из тех олигархических сверх прибылей, из тех финансовых оборотов, которыми обладают Прохоров, Дерипаска, Абрамович и прочие? Почему это нельзя сделать? Почему нельзя вести разговор, например, об образовании? Почему нельзя отчитаться о том, что, например, к 5-летию запуска нового прокатного стана в городе Магнитогорск, предположим, ввели новую больницу? Почему городской голова Алексеев, москвич, двоюродный брат того купца Алексеева-Станиславского, который организовал МХТ, почему он падал в ноги Канадчику, чтобы он построил больницу для умалишенных, при людях. Есть разные версии этой истории, одна из них гласит, что он шёл и говорит: «При всех в ноги упадешь, дам миллион на больницу» – он упал, городской глава. Представляете, они выше.

«Лестер» на этой неделе стал чемпионом английской Премьер-лиги. Вы скажете, а какое это имеет отношение к экономике? Ну, я болел весь год за «Лестера», потому что это была команда из ниоткуда. Он только-только вернулся в английскую Премьер-лигу. Речь о футболе. И вдруг она начала выигрывать, начала как-то расти по таблице, в результате образовалась на первом месте, и вот тут досрочно выиграла Премьер-лигу. Причем более, чем скромно, это гроши какие-то. По сравнению с Абрамовичем, «Челси» с арабскими шейхами, «Манчестер Юнайтед», за которыми Бог знает какой капитал стоит, там сотни, миллиарды стоят. А это «Лестер», 300 000, весь городок. Представляете, он чемпионом стал. Начал ковыряться. Много чего интересного обнаружилось. Сегодня говорили о «кумовском капитализме», о блатном капитализме, о том, что ужасно всё, вот это Россия, у нас тут лидеры. Ну, это прохоровская РБК, в том числе, это всё опубликовало. Нормально, они считают, что так троллить, провоцировать меня, как часть общества, они могут себе позволить. А я считаю, что у меня есть свой, может быть, маленький ресурс под названием «Воскресная школа экономики», но я достойно могу ответить. И отвечаю. В 2010 году «Лестер» приобрел тайский миллиардер, очень сложная фамилия, будем называть его по имени Мичай. Сумма была более, чем скромная, 39 миллионов долларов. Это за весь клуб. У нас Халк стоял 60 миллионов долларов, а Витсель – 40, это те, которые в «Зените» сейчас играют. Представляете, а тут всю команду за 39. Плюс ко всему Мичай выкупил ранее проданные за долги, домашний стадион «Лестер» за 17 миллионов стерлингов. Интересы и задачи были очень большие, надо было возвращаться в Премьер-лигу, откуда «Лестер» вылетел в 2004 году, в 2010 году он играл во 2 дивизионе. Даже позвали шведского тренера-звезду Эриксона, с которыми он занял 10 место. Представляете,  вложил деньги, а ничего не получается. В 2014 году, два года назад, «Лестер» вернулся в Премьер-лигу. Миллиардеру Мичаю было просто вот так вернутся и играть на задворках не очень интересно, ему нужно было одержать победу. Цитирую: «Мы поднялись в рейтинге, такова была наша цель. Теперь мы хотим как можно дольше держатся в Премьер-лиге и войти в пятёрку лучших клубов страны. Если на это потребуется потратить 180 миллионов фунтов, я готов это сделать». Ну, здесь Абрамович улыбнулся, в этом Таиланде умные люди ещё остались или нет?

Мичай – выходец из китайской диаспоры в Таиланде. Это не значит, что за ним стоит там какая-то китайская мафия или ещё что-то, нет. Просто это китайцы. При чем бизнес, на котором он сделал себе и имя и деньги, которые в итоге вложил в «Лестер», основан на торговле товарами duty free в китайских аэропортах. На 5 мая состояние Мичая оценивалось в более 3,1 миллиарда долларов. А начинал Мичай свой бизнес магазинами, торговавшими беспошлинными товарами в центре Бангкока в 1989 году. Тысячу раз попадал во времена Азиатского кризиса 1997 года, во времена девальвации тайского бата, в сложности с оплатами иностранных контрактов. Тысячу раз, падал-поднимался, падал-поднимался. Ну, как Ванька-Встанька. У него предприимчивость, талант, ум – с одной стороны, а с другой стороны воля, может. Вот они как-то присутствовали, и какой-то был баланс у человека. В 2006 году, когда открылся в Таиланде новый столичный аэропорт, концессия Мичая распространилась и на эту воздушную гавань, способную принимать по 45 миллионов человек в год. Что самое интересное, у Мичая в партнерах были и представители, так называемого, криминалитета Гонконга, то есть авторитетные предприниматели, никакого криминала там не было, представители власти, например, торговая компания, принадлежавшая полиции КНР. Это вопрос о «кумовском капитализме». Тот же самый «кумовской капитализм» – вид с боку. А так, один в один. Я не буду говорить о перипетиях, которые сопровождали подъем Мичая, не буду говорить о том, что он 2007 году был на краю банкротства, потому что власть в Таиланде сменилась, и с его фирмой King Power новые власти разорвали отношения. Я об это ничего говорить не буду, потому что сегодня мы имеем что? Сегодня мы имеем King Power, компанию, которая является практически монополистом на рынке duty free торговли в отдельно взятом Таиланде и близлежащих регионах. Мы видим, что Мичай стремится к тому, чтобы его торговля и вообще организация торговли в аэропортах была похожа либо на аэропорт в Дубае, либо на аэропорт Сеула. А это значит, что клиенты авиакомпании зачастую опасаются уходить далеко от своего выхода, потому что боятся опоздать на свой рейс. Это значит, duty free надо двигать поближе к деньгам, и он это сделает. Пригласил консалтинг, они подсказали. И вот смотрите, вроде бы история ни о чем: футбол, Англия, «Лестер», клуб из ниоткуда, два года назад вернулся в Премьер-лигу. Обошел всех: и «Челси», и остальные клубы, и «Тоттенхэм», как говорили: «Клуб, который всегда на ведущих позициях, никогда ничего не выигрывал». И практически за копейки стал чемпионом. Его лидер Джейми Варди до 2006 года, по-моему, вообще не играл в профессиональный футбол, любителем был. А второго плеймейкера купили за 750 тысяч долларов. Можете представить и сравнить 60 миллионов за Халка и 750 тысяч за человека, который привел «Лестер» в чемпионство. Из ниоткуда ребята вышли и сделали. Вот Мичай из ниоткуда появился в 1989 году, организовал первый магазинчик, лавочку, малый бизнес. А сейчас привел, в том числе и своими деньгами, и своей интуицией «Лестер» к победе. Нашёл, стало быть, баланс. А кто Вам мешает это сделать? Кто Вам мешает применить свою интуицию, применить свои знания, свой опыт, если он у Вас есть? Набить шишки, выскочить в лидеры, читать новую информацию, кто Вам мешает это делать? Возраст? Не надо грязи, ему 59. Отсутствие помощи и преференции со стороны государства? А кто Вам сказал, что государство должно Вам помогать? Что ещё? Не в той стране родились? Аэропорт открыт. Я не понимаю. Я не понимаю, что Вам мешает? Вам удобней звонить в «Воскресную школу экономики» и говорить о том, что всё плохо, всё ужасно? Писать об этом, рассказывать какие-то басни? Говорить, что вот если было по-другому, то было бы иначе? Кто вам мешает реализоваться, у Вас, что 10 жизней? Вы что, считаете, что те, кто 70 с лишним лет назад стояли спиной друг к другу, а грудью к врагу, они рассчитывали на то, что у них будет ещё одна жизнь? Нет. Они меньше всего думали о том, что когда-то через 70 лет возникнет «Русская служба новостей» или через 60, не принципиально, вы будет звонить туда и говорить: «Вы знаете, в стране всё не так и не эдак». А их нет, они сделали всё, для того, чтобы вы звонили. А вы сейчас говорите о том, что вам не нравится какое у нас государство и как оно живет отдельно от страны. Есть страна, есть мы. Есть люди, которые сегодня при власти, завтра не при власти. Они Вам мешают? Вы будете своим детям, когда будете совсем старенькие, внукам рассказывать о том, что вы не смогли реализоваться, потому что там кто-то был не важным руководителем? Потому что вы не знали чем заняться, потому что вам будущее никто не построил и батончики никто не испек, для того, чтобы вы попробовали себя в этом бизнесе? Вот «Лестер» вышел и попробовал и выиграл. Мичай вышел, попробовал и выиграл. Все остальные выходят, пробуют и выигрывают. А вы будете звонить и говорить о том, что всё не так, всё не эдак. Вы будет слушать кастрюли, которые будут вам рассказывать, как систематизировать, как классифицировать и как определить, как поделить. Потому что мясо нам не нужно, мы привыкли всё отторгать. Мы привыкли писать с ошибками на радио. Мы считаем, что мы можем себе позволить, мы имеем право высказать свое мнение. Мы не умеем писать без ошибок, мы не знаем своего языка, а считаем, что мы можем написать пустое не потому, что пальчиками не попали в айфончик, а потому что мы просто не знаем, как пишется «тся» и «ться»: с мягким знаком, без мягкого знака, когда надо, когда не надо. Мы этого не знаем, мы этого не хотим знать. Мы хотим знать, почему вот так? Мы даже перед 9 мая звоним и говорим, что денег у нас нет, мы все абсолютно зависимы от денег, потому что деньги, деньги, деньги. Вы в Facebook напишите, в Twitter напишите. Те люди, которые погибли и портреты которых мы завтра понесём, я понесу портрет своего деда, они об этом не думали. Просто стояли насмерть и всё. Кто Вам мешает?

«Воскресная школа экономики». Никита Кричевский. Услышимся через неделю. 

Источник - http://rusnovosti.ru/